Такая уж карма —
Проглочена леска,
Какая-то странная вышла удача…
В нем не было шарма,
В нем не было блеска,
Он был угловатый и бледно-невзрачный,
Он был идеален —
Живой, неопрятный,
Такой совершенный под маской из пыли.
Опасен, коварен,
Жестокий и жадный…
До странного нежный, до странного сильный.
Припухшие губы,
Глаза с поволокой
И пальцы — как будто стальные капканы.
Ну, это же глупо…
Ну, в этом нет проку…
Ну, как же все это, наверное, странно…
Он любит смеяться
И звонко, и хрипло,
Он слушает пульс, прижимаясь к гортани,
Прохладные пальцы
На шее — до крика —
Однажды на вдох отпускать перестанет.
Так что же мне надо?
Я снова на взводе.
Он курит, смеется: «А может быть, счастья?»
Оно где-то рядом,
Оно где-то ходит
По кромке из боли, желанья и страсти.